В настоящей статье будет рассмотрена проблема одной из разновидностей договорного данничества, которое правомерно назвать уставным.
Со времени создания Древнерусского государства форма рядов, договоров, уставов становится весьма распространенной. Олег в 882 г. «устави дани словеномъ, кривичемъ и мери». Ольга в 947 г. «устави по Мьсте повосты и дани и по Лузе оброки и дани» [15, с. 14, 29]. Великие князья стремились упорядочить сбор дани, однако для этого им требовался стандарт, определенный в правовом акте. Не о нем ли свидетельствуют летописи, сообщая об установлении даней в том или ином регионе. Термин «оустави дани» означал, в отличие от «имаша на нихъ дань», определенную упорядоченность и определенность количества дани, времени и места ее сбора. Не исключено, что «уставы» Олега имели характер локальных или общегосударственных правовых актов, четко определявших характер и размеры налогообложения. Тем более это вероятно, учитывая то обстоятельство, что аналогичные действия осуществляла Ольга в 947 г.
Один «устав» Олегов сохранил свое значение до середины XI в. В Повести временных лет сообщается: «Се же Олегъ нача городы ставити, и оустави дани Словеномъ, Кривячемъ и Мери, и устави Варягомъ дань даятиотъ Новагорода гривен 300 на лето, мира деля, еже до смерти Ярославле даяше Варягомъ» [15]. Сфера действия этого «устава» весьма значительна – приблизительно с 882 по 1054 гг. Как бы данный устав не интерпретировать, едва ли следует сомневаться в его стабильности и важности для поддержания мира в Северной Руси. Невероятным кажется предположение, что одна только память новгородцев могла сохранять предание об их обязанности выплачивать в течение 172 лет ежегодно триста гривен. Логичнее предположить некий документ, регламентировавший эту обязанность, утративший силу только к середине XI в. Однако в некоторых летописных сводах отразилось воззрение на рассматриваемый устав как на еще действующий правовой акт:«Сий же Олегъ нача городы ставити, и дани устави по всей Русстей земле; Словеномъ и Кривичамъ и Меряномъ дань даяти Варягомъ, а отъ Новагорода триста гривенъ на лето мира деля, еже и ныне даютъ» (Никоновская летопись) [3, с. 15]; «И нача Олег грады ставити и дань оустави по всеи земли, с Новагорода по 300 гривен, иже и доныне дают» (Летописный свод 1497 г.) [4, с. 14]; «И начяша Олег грады ставити и дань оустави по всеи земли, с Новагорода по 300 гривен, иже и доныне дают» (Летописный свод 1518 г.) [5, с. 168]; «И дани устави по всеи земли, с Новагорода по 300 гривенъ, и дань возложи на Деревляны и на Северяны» (Ермолинская летопись) [2, с. 3].Согласно реконструкции А. Шахматова текста Новгородского свода 1050 г., «сии же Олегънача грады ставити и дани уставиСловеномъВарягомъ и Кривичемъ и Мери, а отъ Новагорода 300 гривьнъ на лето мира деля, еже и ныне дають» [17, с. 458].Из этих фактов можно заключить, что Никоновская летопись, Летописные своды 1497 и 1518 гг., Ермолинская летопись, сохранили тексты из более древних летописных сводов, нежели Повесть временных лет, поскольку там об уставе Олега говорится как о еще действовавшем акте, а это могло иметь место только до 1054 г. Лаврентьевский же и Ипатьевский списки зафиксировали положение, сложившиеся после 1054 г., когда устав Олега уже не применялся. Из вышесказанного можно сделать вывод, что «устав» Олега – не плод фантазии автора Повести временных лет, но вполне реальный княжеский акт, о котором знали летописные своды XI столетия. В комментариях к Повести временных лет Д.С. Лихачева указывается, что наиболее древний текст относительно Олеговых уставов сохранился в Уваровской и Кирилло-Белозерской летописях, при этом «киевский князь собирал дань, конечно, для себя и вряд ли мог устанавливать дань в пользу варягов» [15, с. 409-410]. Тот факт, что Олег мог утверждать правовые акты, именуемые в летописных сводах уставами, не кажется удивительным, поскольку вписывается в общую картину княжеских полномочий.
Летописные своды знают также об уставной деятельности великой княгини Ольги в 946-947 гг. В Повести временных лет сообщается, во-первых, о мероприятиях ее в древлянской земле, а, во-вторых, о пристальном внимании к северо-западным землям: «В лето 6454... И иде Вольга по Дерьвьстеи земли съ сыномъ своимъ и съ дружиною, уставляющи уставы и уроки; и суть становища ее и ловища... В лето 6455. Иде Вольга Новугороду, и устави по Мьстеповосты и дани и по Лузе оброки и дани; и ловищаея суть по всей земли, знамянья и места и повосты, и сани ее стоять въ Плескове и до сего дьни, и по Днепру перевесища и по Десне, и есть село ее Ольжичи и доселе. И изрядивши, въ зратисякъ сыну своему Киеву, и пребывашесъ нимъ въ любъви» [15, с. 29].
Источники сообщают также о правовых актах Владимира Святославича, именовавшихся, как и во времена Олега и Ольги, уставами. Во-первых, в Повести временных лет зафиксировано под 996 г., что «бебо Володимеръ любя дружину, и с ними думая о строи землянем, и о ратехъ, и о уставе земленем...» [16, с. 56]. Во-вторых, в том же источнике сообщается об установлении Владимиром церковной десятины: «И помолившюся ему, рекъсице: «Даю церкви сей святей Богородици от именья моего и от градъмоихъ десятую часть». И положи написавъ клятву въ церкви сей, рек: «Аще кто сего посудить, да будет проклятъ». И вдасть десятину Настасу Корсунянину» [15, с. 55]. Согласно указанному тексту вполне ясно, что уставы могли быть не только устным источником права, но также фиксироваться письменным образом («положи написавъ клятву»). В-третьих, имеется сам текст так называемого «Устава князя Владимира о десятинах, судах и людях церковных»: «И по том летом миноувшимсъ здах церковь святоую Богородицю и дахдесятиноу к неивъ всеи земли Рускои княженья от всего соуда 10-ты грошъ, исторгоу 10-тоую недилю, из домов на всякое лето 10-е всякаго стада и всякаго живота чюднои матери божии и чюдному Спасоу» (Архангельский извод Устава) [1, с. 15]. Указанный текст доказывает, что уставы вполне могли регламентировать и торговые правоотношения.
Позднее, в XI-XII вв., «уставить» означало твердо, на долгое время и в письменной форме установить то или иное правило поведения, становившееся после этого общеобязательным и охраняемым государством. Таким уставом являлась знаменитая Правда Ярославичей – в Академическом I списке Краткой Правды зафиксировано: «Правда уставлена руськои земли, егдасясъ вокупил Изяслав, Всеволод, Святослав, Коснячко, Перенег, Микыфор Кыянин, Чюдин Микула» [16, с. 14]. То же наблюдаем в ст. 2 Троицкого I списка Пространной Правды: «По Ярославе же паки совкупившеся сынове его: Изяслав, Святослав, Всеволод и мужи их: Коснячько, Перенег, Никифор и отложиша убиение за голову, но кунамися выкупати; а ино все яко же Ярослав судил, такоже и сынове его уставиша» [16, с. 20]. Наконец, в Троицком I списке Пространной Правды содержится раздел «Оустав Володимеръ Всеволодича»: «Володимер Всеволодичь по Святопол цесозва дружину свою на Берестовемь: Ратибора Киевьскоготысячьского, Прокопью Белогородьского тысячьского, Станистава Переяславьского тысячьского, Нажира, Мирослава, Иванка Чюдиновича Олгова мужа, и уставили до третьего реза, ожеемлеть в треть куны; аже кто возметь два реза, то ему взяти исто, паки возметь три резы, то иста ему не взяти» [16, с. 24]. Надлежит отметить Устав князя Ярослава о церковных судах («оуставъ Ярославль соуды святительскыа»), представляющий собой «кодекс семейного и брачного права Древнерусского государства, сложившийся в XI-XII вв.» [1, с. 93] и Устав князя Ярослава о порядке надзора за благоустройством новгородских улиц, включающий перечень «сотен» Новгородской земли («оуставъ Ярославль о мостехъ») [1, с. 149]. Среди уставных актов домонгольского времени также можно упомянуть следующие документы: Уставную и жалованную грамоту смоленского князя Ростислава Мстиславича церкви Богородицы и епископу, связанную с учреждением епископии в Смоленске («се оуставляю епископью»); Подтвердительную грамоту епископа Мануила («утвердил устав церковныи и утверженье»); Жалованную запись смоленского князя Ростислава Мстиславича 1150 г. церкви Богородицы и епископу на земельный участок («наряд церковныи»);Уставную запись о размерах поступлений с городов Смоленской земли; Уставную грамоту новгородского князя Святослава Ольговича церкви св. Софии в Новгороде 1136/1137 г. о поступлениях епископии из «Онега» и с заволочских владений Новгорода («Оуставъ, бывъши и преженасъ въ Роуси... Оурядилъ есмь азъ святеи Софии и написалъ Никола князь новогородьскыиСвятославъ...»); Устав новгородского князя Всеволода о церковных судах, людях и мерилах торговых («Оуставъ великого князя Всеволода о церковныхъсоудехъ, и о людехъ, и о мерилахъ торговых»); Устав новгородского князя Всеволода Мстиславича купеческой организации церкви Ивана на Опоках («А се роукописание князя Всеволода») [1, с. 141, 145-148, 154, 160].
Библиографическая ссылка
Петров И.В. ФЕДЕРАЛИЗМ В ИСТОРИИ ДРЕВНЕЙ РУСИ: ТИПОЛОГИЯ ПОЛИТИКО-ПРАВОВЫХ СТАТУСОВ ЗЕМЕЛЬ И ПЛЕМЕННЫХ СОЮЗОВ (ДОГОВОРНОЕ ДАННИЧЕСТВО, УСТАВЫ, 1 ВИД II ТИПА) // Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований. – 2013. – № 9. – С. 17-19;URL: https://applied-research.ru/ru/article/view?id=3970 (дата обращения: 20.04.2024).