Целью нашего исследования стало изучение психологического типа личности (маскулинного, фемининного, андрогинного) и гендерных аттитюдов юношей на примере студентов дневного отделения первого и второго курсов Пермского государственного гуманитарно-педагогического университета. В ходе обследования были применены следующие методики: опросник С. Бэм, тест незаконченных предложений «Я – мужчина», опросник для изучения гендерных стереотипов в семейных отношениях, методика изучения гендерных установок «Рисунок мужчины и женщины».
Маскулинный тип личности диагностирован у 5,3 % испытуемых, фемининный – у 15,8 %, андрогинный – у 78,9 % юношей. Осознают себя, как соответствующих «гендерному стереотипу мужчины» 100 % юношей из первой группы, 33,3 % из второй и 46,7 % из третьей. Нейтрально относятся к себе в этом плане, т.е. плохо осознают или вытесняют собственные мужские гендерные характеристики 66,7 % фемининных юношей и 53,3 % андрогинных. Можно предположить, что современный процесс социализации, в том числе его воспитательный компонент, в определенной степени дезориентирует современных юношей, предъявляя к ним амбивалентные требования. Далее нами было установлено, что традиционно-патриархальный тип семьи, при котором муж является главой и обязанности супругов строго определены их полом, предпочитают только юноши с андрогинным типом личности (13,3 %). Они также проявляют одинаково устойчивый интерес (по 6,7 %) к эгалитарному типу (в распределении семейных ролей нет дифференциации по признаку пола), нетрадиционному (обязанности мужчины и женщины противоположны социально-традиционным) и объединившему все три обозначенных стереотипа. Большая часть данной группы испытуемых (66,6 %) в качестве наиболее привлекательного варианта выбрала сочетание традиционно-патриархального и эгалитарного типов. Таким образом, андрогинные юноши, выбравшие пять вариантов семейных отношений, проявили гибкость в проектировании собственной семьи и тем самым подвергли сомнению существующие в данной области гендерные стереотипы. Данный факт не противоречит социально-психологическим, в том числе адаптационным возможностям обозначенного типа личности. В свою очередь, фемининные юноши остановились на двух вариантах семейных отношений: эгалитарном (66,7 %) и сочетании данного типа с традиционно-патриархальным (33,3 %). Можно предположить, что испытуемые второй группы одновременно консервативны (придерживаются существующих гендерных установок) и открыты для нового социального опыта (готовы искать свои пути устройства и развития семейных отношений).
Результаты анализа графических презентаций гендерных установок испытуемых в отношении своего и противоположного пола дополняют полученную картину следующим образом: маскулинные юноши предпочитают «сотрудничество» с женщинами, но при этом воспринимают их как «непонятный объект». Возможные причины – недостаточный личный опыт общения, преобладание девушек андрогинного типа личности, что затрудняет у юношей формирование четкого представления о типично женских качествах, и т.п. Фемининные юноши в общении с противоположным полом также предпочли установку «сотрудничество», при этом они в равной степени (по 33,3 %) воспринимают женщин как «функциональный», «сексуальный» и «непонятный» объекты. В первом случае женщине делегируются ее стереотипные обязанности (в основном – занятия с детьми), во втором внимание испытуемых сконцентрировано на ее признаках пола, в третьем персонажи женского рода представлены нечетко, что мешает их пониманию. Андрогинные юноши вновь продемонстрировали более широкую палитру предпочтений, чем маскулинные и фемининные, при этом основной акцент сделали на установке «притяжение» (40 %), отражающей высокую значимость для них гетеросексуальных отношений и эмоциональную притягательность лиц противоположного пола. Интересно, что одновременно эти же испытуемые воспринимают женщин как «непонятный» и «малоценный» объекты. Возможно, в данном феномене сочетаются недостаточный личный опыт юношей и эффекты социальной дезорганизации, значительно изменившие представителей обоих полов. На втором месте в исследуемой группе (20,1 %) – установка «агрессия», при этом женщина воспринимается, как «осуждаемый объект» (изображена пьяной, плохо одетой, непричесанной, разутой и т.д.) и «малоценный объект» (представлена некрасивой, несоразмерно маленькой, неаккуратной и т.д.). В одном из рисунков персонаж мужского пола на машине сбивает женщину и уезжает, оставив ее на дороге. Данная тенденция не может не тревожить, т.к. деструктивное до преступного социальное поведение, в том числе по отношению к женщине, все чаще воспринимается как неизбежная современная реальность. Третье место с одинаковым количеством выборов (по 13,3 %) занимают установки «сотрудничество», «независимость», «индифферентность» (последняя указывает на наличие проблем в области полоролевой дифференциации). Они соотносятся с такими гендерными аттитюдами отношения к противоположному полу, как «функциональный», «сексуальный» и «малоценный» объект.
Библиографическая ссылка
Харламова Т.М. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ТИП ЛИЧНОСТИ И ГЕНДЕРНЫЕ АТТИТЮДЫ ЮНОШЕЙ // Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований. – 2014. – № 5-1. – С. 150-151;URL: https://applied-research.ru/ru/article/view?id=5314 (дата обращения: 25.04.2024).