В современной литературе широкое распространение имеет мнение, что настоящее время – это отделяющее прошлое от будущего бездлительное мгновение. Например, тот же А. Данто обращает внимание на то, что «представитель аналитической философии истории должен обязательно решить две задачи. Первая заключается в том, чтобы вообразить, как можно было бы воспринимать настоящее, ничего не зная о прошлом. Вторая задача: вообразить, каким было бы восприятие настоящего, если бы мы знали также и будущее. наше восприятие настоящего в значительной мере зависит от нашего знания прошлого. Мы неизбежно по-разному будем воспринимать настоящее в зависимости оттого, с какими элементами прошлого сможем связать его» [1, С. 95].
Представление о бездлительности настоящего времени заставляло многих мыслителей отказывать исторической действительности в истинном бытии. На самом же деле, любой исторический процесс, пока он существует, существует в настоящем времени. И хотя наполняющие историческую реальность конкретные исторические объекты не могут существовать бесконечно долго, они не приходят в настоящее время из будущего и не удаляются в прошлое, а возникают и перестают существовать в результате происходящего в настоящем времени движения исторической действительности. Из будущего возникают и в прошлое уходят не объекты и процессы исторической реальности, а лишь их состояния. Понятие «состояние» можно определить как качественную и количественную определенность бытия исторических объектов и процессов. В силу иерархической многоуровневости исторического мира и исторических объектов каждый объект характеризуется своеобразной системой состояний, обладающих разной степенью устойчивости, при этом наиболее устойчивым является состояние, связанное с качественной определенностью исторического объекта. Смена этого состояния означает потерю объектом своей качественной определенности и прекращение существования. Но и в этом случае сам объект не уходит в прошлое, он остается в непосредственно текущем настоящем времени, и остается в виде некоторых останков, результатов разрушения и т.д.
Именно смена состояний объектов и процессов есть течение исторического времени. Можно сказать, что возникают из будущего и уходят в прошлое различные состояния объектов и процессов исторической реальности, тогда как сама реальность находится в вечно длящемся настоящем времени. Это объективно реальное событие, актуальное существование исторического мира, его объектов, процессов и событий. Поскольку из будущего возникают и в прошлое уходят не сами объекты, а лишь их состояния, то в исторически реальном времени нет никакого прошедшего и будущего времени, а есть только непрерывно длящееся настоящее время. Для того, чтобы представить себе прошедшее будущее время, необходимо обладать памятью и воображением.
Историческая мысль в 19–20 вв. приобретает мощное философско-методологическое основание в «лице» гегелевского панлогизма, принципа тождества духа и мира, исключающего всякие сомнения в возможности познаваемости истории. Поэтому формируется иное направление в философии истории, целью которого является переход от описательной исторической деятельности к историческому исследованию научно-рационального типа.
Исследователь исторического процесса структурирует, систематизирует объект своего исследования, пытаясь найти адекватные концептуальные и методологические основания для его понимания. При таком подходе расширяются границы наук, и идет современный поиск теоретических ориентиров.
Обращение ученых к построению точных моделей описания позволяет использовать средства современной символической логики для решения многих концептуальных проблем. К настоящему времени уже существуют различные логические концепции, рассматривающие проблемы конструирования (и не только исторических) исторического процесса, исторического события, исторического времени, исторического изменения и др. Они связаны с именами довольно известных в научном мире философов – Л. Витгенштейном, Г. фон Вригтом, А. Прайором, Н. Решером и др.
В истории смена событий идет от потенциального (в будущем) через реальное (в настоящем), к «происшедшему» или собственно историческому (в прошлом). Однако такое движение есть не более чем методологический прием, т.к. будущие события не существуют реально и лишь представляемы (виртуально); в настоящем это система взаимодействующих между собой объектов, в прошлом – это зафиксированные в текстах, легендах, иных источниках продукты исторической памяти.
Определяя в рамках выбранного нами подхода отношения, структурные элементы исторической реальности, мы неизбежно используем категорию «процесс», употребляемую в различных смыслах. В соответствии с этим необходимо выделить и определить несколько основных типов процесса в исследовании логико-методологических аспектов философии истории:
– Процесс как последовательность этапов, единственных элементов, моментов в возникновении, развитии и исчезновении события. Это микропроцесс (в силу определения самого события) или конфигуративный процесс.
– Ситуативный процесс, понимаемый как последовательная смена событий в фиксированном ситуативном интервале. Это «молекулярный» процесс исторического исследования.
– Макропроцесс – процесс как последовательная смена ситуаций внутри фиксированного макроинтервала исторической реальности.
– «Обобщающий» процесс, который представляет собой историческую тотальность, раскрывающуюся как бесконечная смена макроинтервалов.
Таким образом, выстроенная иерархия процессов, с одной стороны, выделяет их типы (по мере усложнения их структуры), а с другой стороны (и это кажется особенно важным) представляет собой индуктивное определение процесса (хотя в строгом смысле – это вряд ли будет правильным индуктивным определением, т.к. оно не исчерпывает объема понятия).
В социальной философии иерархия типов процессов представляется важной в методологическом аспекте, так как предполагает создание «рационального каркаса» исторических описаний. В рамках различных направлений современной теории процессов возможно уточнение основных элементов исторического конструирования. Так, понятие «процесс» уже выходит за рамки сферы прошлого и настоящего и эксплицируется в будущем. В связи с чем рассматривают квазипроцесс, в рамках которого возможно рассмотреть движение истории из актуального положения дел в некотором мире в множество «возможных миров» в будущем. Поэтому атрибутом квазипроцесса является движение в случайном направлении (не разделяя при этом категории «случайность» и «возможность»). Квазипроцесс рассматривается, например, Решером в контексте задаваемого им общего понимания процесса как линейной дискретной последовательности индексированных элементарных процессов. Дискретность предполагает вводимые им квази-моменты «рождение» и «смерть» процесса.
Фундаментальный характер понятия «исторический процесс» обусловливает сложность его философской трактовки. Как свидетельствует история философии, обращение к проблемам процесса и времени, ее интенсивная рефлексия, характерна для переходных эпох. Это является абсолютно закономерным, так как в такие эпохи уникально сосуществуют различные типы ментальности, мировосприятия и мировоззрения. Возможность существования среди различных миров позволяет человеку ощутить на собственном опыте то, что человеческий язык называет временем. Переходный период, который как бы объединяет уже утраченную универсализацию прошлого и творение универсализации будущего, раскрывается перед человеком как пространство его собственных проблем в условиях глобализации.
Концепции конструирования исторического процесса в современной литературе тесно связаны с моделями, которые признано называть кумулятивистскими. Последние связаны с тем, что речь идет о том, что ученый-исследователь во многом связан с так называемой проблемой соотнесения того исторического материала, с которым он имеет дело, с его философским осмыслением. То есть возникает проблема цели, к которой стремится исследователь, и того эмпирического фактического материала, которым он в данной ситуации владеет. С другой стороны, нельзя забывать то, что результаты подобного исследования во многом зависят и от того, на каком уровне знаний находится сам исследователь, который представляет ту или иную модель исторического процесса с точки зрения соотношения рациональных и кумулятивистких моментов в ней. Достаточно серьезное возражение против кумулятивистской модели изучения исторического процесса представил Т. Кун в рамках развития своей теории научных революций. В этой связи обратим внимание, что сам Т. Кун показал, что исследователь в своей работе достаточно жестко запрограммирован, что он в рамках исторической науки осуществляет широкий спектр исследований, которые связаны даже не с достижением каких-то определенных целей, а с некоторыми определенными традициями. Конечно, нельзя не сказать о том, что на это обращали внимание ученые и до Т. Куна, однако, нельзя не отметить и другое, что сам Т. Кун впервые рассмотрел традиции как необходимый концептуирующий фактор в развитии истории науки, который не только определяет ее определенные стабильные периоды, но и который выступает в качестве развития этой науки. Общеизвестно, что научная революция с точки зрения Т. Куна – это смена парадигм, это смена программ, это замена одних традиций познания и мышления другими.
При этом возникает реальный вопрос, в чем конкретно это противоречит той же кумулятивистской модели? Дело в том, что кумулятивизм, фактически, предполагает одну парадигму, одну программу, в которой работают все, начиная с первых шагов исторического познания. Он предполагает явно или не явно, что все мыслят и познают одинаково, что существует единая общечеловеческая рациональность, которая применима к познанию исторического процесса. Естественно, подобный подход не может быть не только универсальным, но и он не является адекватным с точки зрения представления самого исторического процесса. С другой стороны, в рамках концепции Т. Куна, в историческом процессе происходит революционная смена фундаментальных программ познания, и на место единого для всех эпох разума приходят разные исторические типы рациональности.
Рассматривая исторические традиции и социальное моделирование исторического процесса, исследователь должен понимать, что его исследование предполагает два вида работающих моделей. К первому виду можно отнести субъектов исторического процесса, тех, которые не только участвуют в создании определенной традиции в изучении исторического процесса, но которые, собственно говоря, эту традицию порождают. Рассмотрение подобного механизма в такой традиции – это и есть описание некоторых зафиксированных моментов, подобных моделей, их описание взаимодействия указанных традиций, показания некоторых ценностей и оценки. Каждый социальный субъект подобной деятельности будет демонстрировать некоторое практическое воспроизведение имеющихся у него образов, не фиксируя при этом внимания на содержательной стороне проблемы. Другой вид моделей – это скорее всего те модели, которые связаны с ситуациями, когда исследователь, анализируя исторический процесс, пытается вербализировать и эксплицировать то содержание, которое, собственно говоря, транслировалось в рамках изучаемых традиций исторического процесса. Модели первого вида порождая и демонстрируя механизм, не могут определять содержание, то есть модель, представленную в лице самого исследователя, что, естественно, порождает содержание, которое не будет соответствовать реальному механизму самой традиции в рамках изучения исторического процесса. То есть, можно говорить о двух дополнительных картинах исторического процесса.