Мигранты являются наиболее уязвимой группой по заражению инфекциями, передаваемыми половым путем (ИППП). Уязвимость – понятие, которое касается тех, кто в силу различных обстоятельств лишен возможности защищаться от социальных инфекций и их последствий, и создается комплексом экономических, культурных, социальных, поведенческих факторов, а именно, группы населения, пользующиеся наименьшими правами (дети, в том числе, дети-сироты), с дестабилизированной культурой (распавшиеся семьи, безработные, мигранты) и с высоким риском заражения ИППП [5]. Исследователи указывают, что заболеваемость социальными инфекциями среди мигрантов превышает показатели автохтонного населения. Так по данным S.A. Strathdee et al. (2008) эпидемия ВИЧ-инфекции в Тихуане (Калифорния, граница Мексики и США) была вызвана преимущественно мигрантами, среди которых заболеваемость ИППП, включая сифилис, превышала показатели заболеваемости местных жителей [20]. По данным E.J. Mmbaga et al. (2008) в Килиманджаро (Танзания) ВИЧ-инфекция была обнаружена: у 3,7 % мигрантов-мужчин и лишь у 1,8 % местных жителей, у женщин: у 14,5 % и 9,2 % соответственно [15]. При обследовании 590 мигрантов мужчин в возрасте 20-49 лет (Лахора, Пакистан) ИППП выявлены у 3,2 %. Только 10 % мигрантов использовали презерватив при случайных половых связях [11]. H.R. Barrett (2010) сообщили о низком уровне знаний о методах профилактики ИППП и последствиях инфицирования среди эфиопского и Эритрейского иммигрантского сообщества, живущего в Уэст-Мидлендсе (Великобритания), что способствовало незащищенным сексуальным контактам [8]. D.C. Rodríguez еt al. (2010) отмечают, что одним из факторов риска заражения ИППП среди мигрантов было частое использование алкоголя при половых контактах, что обусловлено уменьшением чувства опасности заражения инфекциями с половым путем передачи [18]. G. Webber et al. (2010) при опросе 20 мигрантов, работниц фабрики в Камбодже выявили, что лишь некоторые женщины настаивали на использовании партнерами презерватива, в то время как большинство избегали обсуждать эту тему [22]. W. Wang еt al. (2010) показали, что мигранты достоверно чаще в сравнении с местными жителями прибегают к коммерческим секс-услугам [21]. При обследовании мигрантов (Непал) у 11 из 137 мужчин была диагностирована ВИЧ-инфекция (8 %) и у 30 мужчин (22 %) – сифилис. Больные указывали на связи с разными партнерами, включая связи с женщинами, занимающимися коммерческим сексом [17].
По данным авторов, трудовые мигранты, приезжающие в другую страну в определенные сезоны года, также способствуют развитию эпидемии ВИЧ-инфекции. Проведено изучение заболеваемости 1958 городских рабочих, 1909 сельских рабочих, и 4452 мигрантов, проживающих в Чжэцзяне (Восточный Китай). В результате обследования обнаружен сифилис у 15 городских рабочих и 20 мигрантов. Причем 47,0 % мигрантов не желали покупать медицинскую страховку. Авторы указывают на необходимость разработки программ по медицинскому обслуживанию незастрахованных мигрантов и малоимущих городских жителей [13].
S. Ruan et al. (2008) выделяют следующие факторы риска ВИЧ-инфекции: незащищенное гомосексуальные связи, коммерческий секс, заболеваемость сифилисом, связи с разными партнерами, низкие знания о ВИЧ-инфекции и статус мигранта [19]. L.B. Moyer et al. (2008) указывают на низкий уровень знаний мигрантов, временно проживающих в Сан-Диего, Калифорнии, Эль-Пасо и Техас о факторов риска ВИЧ-инфекции и ИППП [16].
J.A. Martin et al. (2006) при обследовании 2781 мигрантов (Западная Австралия) обнаружили у 25 % положительный скрининговый тест на туберкулез, у 5 % выявили HBsAg, и у 5 % – положительные серологические реакции на сифилис, причем мигранты из Африки (района Сахары) имели более высокий показатель заболеваемости большинства социальных инфекций [14].
Высокая распространенность ИППП у мигрантов была показана в исследовании J. Amo et al. (2005). При обследовании 734 женщин вирус папилломы человека был обнаружен у 39 %; из них у 61 % женщин из Восточной Европы, 42 % – Эквадора, 39 % – Колумбии, 29 % Африканских стран [10]. При обследовании 834 южноафриканских женщин ВИЧ-инфекция была выявлена у 37,1 %, причем с более высокой распространенностью среди женщин мигрантов (46,0 %). Обнаружена прямая корреляционная связь между выявлением ВИЧ-инфекции и статусом мигранта, молодым возрастом, использованием алкоголя, обнаружением сифилиса и гонореи [23]. J. Hermez еt al. (2010) указали, что у мигрантов достоверно чаще диагностируются ВИЧ-инфекция, туберкулез и ИППП [12]. C.S. Camlin еt al. (2010) у мигрантов в Сан Франциско установили зависимость обнаружения ВИЧ-инфекции от числа сексуальных партнеров [9].
В Российской Федерации трудовые мигранты также являются «ядерной группой», поддерживающей заболеваемость сифилисом в субъектах Федерации с активными миграционными процессами: интенсивные показатели заболеваемости сифилисом (на 100 тыс. обследуемых) мигрантов в 2,0 – 29,0 раз превышают общую заболеваемость сифилисом в субъекте Федерации и находятся в диапазоне от 243 до 1877 случаев на 100 тыс. обследуемых. Кроме того, исследователями выявлен высокий удельный вес поздних форм сифилиса среди данного контингента, что свидетельствует о том, что мигранты приезжают в РФ, инфицированные сифилисом [6]. По данным И.К. Минуллина и др. (2008) при медицинском освидетельствовании 18436 мигрантов, выявлено у 7 больных ВИЧ-инфекция, у 95 – сифилис, у 160 – ИППП. Авторы выделяют факторы риска заражения ИППП среди мигрантов: оторванность от привычного социума, уклада жизни и семьи и как следствие – состояние длительного стресса; неустойчивость правового положения в стране пребывания; практика употребления инъекционных наркотиков; случайные сексуальные контакты [3].
Другие исследователи также указывают на факторы риска, влияющие на рост заболеваемости сифилисом среди трудовых мигрантов: повышенный уровень рискованного поведения, смена половых партнеров, обращение к секс-услугам, более низкий уровень информированности об ИППП, в том числе за счет лингвистических барьеров [1].
Исследователями выявлен высокий удельный вес поздних форм сифилиса среди данного контингента (27,1 %). Высокая заболеваемость сифилисом среди трудовых мигрантов обусловлена ограничением доступа к медицинским услугам и профилактическим программам на бесплатной основе. Авторы указывают, что механизмы надзора за ИППП в фокусных группах должны быть простыми, постоянно действующими и контролируемыми. Они должны обеспечивать соблюдение прав человека, объединяться с программами по ВИЧ/СПИД и интегрироваться в общую систему здравоохранения [7].
Исследователи выделяют следующие пути профилактики ИППП у мигрантов в России: совершенствование миграционного законодательства в России, государственное регулирование миграционных потоков; разработка федеральных и региональных программ, направленных на создание благоприятных условий для жизни и адаптации мигрантов, медицинской помощи, учет культурных, национальных особенностей, взаимное сотрудничество органов здравоохранения, Роспотребнадзора, миграционной службы, работодателей, общественных организаций, органов правопорядка, национальных диаспор, внедрение методов санитарно-просветительной работы в местах проживания и работы мигрантов [5].
Л.А. Таишева (2009) в исследовании отметила, что факторами уязвимости мигрантов к ИППП/ВИЧ-инфекции в республике Татарстан являются не столько потенциальная дискриминация и маргинализация, административные и языковые барьеры для получения информации и медицинской помощи этого контингента с ИППП, сколько провокация более рискованного поведения. По мнению автора, одной из первоочередных задач является налаживание эффективных форм гигиенического воспитания и образования мигрантов [4].
Таким образом, анализ литературы свидетельствует, что мигранты являются группой риска по заболеваемости ИППП. Оторванность от семьи и привычной жизни, неустроенность и постоянный стресс провоцирует более рискованное поведение, освобождения от прежних социальных норм. Этим факторам риска сопутствует низкий уровень знаний об ИППП. Вышеуказанное свидетельствует о необходимости разработки эффективных методов профилактики, которая невозможна без детального исследования меняющихся аспектов эпидемиологической ситуации в той или иной территории, с определением региональных особенностей распространенности ИППП и поведенческих рисков среди мигрантов.